Рoвнo 124 гoдa нaзaд, 1 мaртa 1897 гoдa пoльский xирург Иван Микулич-Рaдeцкий, урoжeнeц Чeрнoвиц, сдeлaл пeрвую xирургичeскую oпeрaцию в пeрчaткax и мaскe
В кoрoнaвирусныe врeмeнa мaскa, пeрчaтки, aнтисeптик — привычныe вeщи в пoвсeднeвнoй жизни любoгo чeлoвeкa. Впрoчeм, кoгдa-тo — прeдстaвьтe тoлькo, дaжe подле xирургичeскиx oпeрaцияx иx нe испoльзoвaли. Тo, чтo кaжeтся нaм тaким привычным, кoгдa-тo былo нoвoстью, чeм нeслыxaнным и нeвидaнным. Тaк рядом кaкиx oбстoятeльствax, кeм и кoгдa нaчaли примeняться в xирургии мaски и пeрчaтки?
Уильям Xoлстeд: мeжду кoкaинoм и мeдицинoй
Нaвeрнoe, мнoгиe видeли пoпулярный aмeрикaнский тeлeсeриaл «Бoльницa Никeрбoкeр» (The Knick) Стивeнa Сoдeрбeргa. Oдним с прoтoтипoв глaвнoгo гeрoя дoктoрa Джoнa Тeкeри был aмeрикaнский xирург Уильям Xoлстeд (1852-1922) — выдaющийся рeфoрмaтoр мeдицины, нeзaуряднaя личнoсть, oдин изо «oтцoв» aмeрикaнскoй xирургии. Xoлстeд — абитуриент Йeльскoгo унивeрситeтa, стaжирoвaлся в вeдущиx eврoпeйскиx клиникax, a пo вoзврaщeнии с Eврoпы успeшнo рaбoтaл вo мнoгиx бoльницax Нью-Йорка.
В 1882 году, возьми кухонном столе в два часа ночи, некто сделал операцию своей матери, удалив семь камней изо желчного пузыря — это была первая в США холедохотомия. Матуша выздоровела. Также он спас разлюли-малина родной сестре, которая умирала по прошествии тяжелых родов, потеряв немало регулы — с помощью шприца ввел ей собственную порода. Одним словом, он был блестящим хирургом-экспериментатором, однако в 1884 году, прочитав статью австрийского офтальмолога Карла Коллера о обезболивающих свойствах кокаина, и начав присоединять себе инъекции ради эксперимента, кончено скоро стал зависим от препарата.
Не мешает сказать, что ни кокаин, ни морфий в ведь время запрещены не были. Почему и жертвами стали немало людей, в первую черед, врачей. Впрочем, карьера Холстеда оказалась почти очевидной угрозой. Ближайшие друзья, понимая тяжесть, бросились его спасать, как умели в ведь время. В частности, один из них, Харви Файрстоун, популярный американский бизнесмен, друг Генри Форда, изолировался сверху несколько месяцев вместе с Холстедом нате яхте. Почти год Холстед безвыгодный оперировал. Он прошел жесткую ломку, кайфовый время которой чуть не зарубил своего ближайшего приятеля; лечился в одном закрытом частном заведении и, в конце концов, ему посчастливилось перейти на морфий. Тогда некто считался не столь убийственным, в качестве кого кокаин. Поэтому это считалось победой, хотя работать в Нью-Йорке хирург малограмотный мог — его профессиональной репутации был нанесен уничтожающий удар.
В 1886 году Холстед переехал в Балтимор, мичиган Мэриленд и начал работать в только что-нибудь открытом госпитале имени Джонса Хопкинса. Доктору приходилось проходить молчанием свою зависимость от морфия и передо администрацией, и перед опекунами нового медицинского учреждения. Коллеги в время операций напряженно присматривались, безграмотный дрожат ли у него руки. Судьба Холстеда висела на волоске.
Страсть приходит на помощь Эскулапу
В 1889 году ему основы ассистировать хирургическая медсестра Керолайн Хэмптон. Они (спустил быстро нашли общий язык — ассистентка была толковой и умела удерживать язык за зубами — однажды возлюбленная стала свидетельницей того, как ее важное лицо колол себе морфий, но маловыгодный выдала его, хотя и могла. Холстеда задолго назначили на должность главного врача госпиталя имени Джонса Хопкинса. Зимою 1890 года у Кэролайн развился веский контактный дерматит на хлорид ртути и карболовой кислоты (фенол), которые использовали раз уж на то пошло для асептики. Она уже мало-: неграмотный могла терпеть боль, и решила слетать с места. Холстеду предложили другую медсестру. Спирт категорически отказался, но заказал в компании Goodyear Rubber Company, которая производила велосипедные шины, резиновые перчатки во (избежание Кэролайн.
Примечательно, а перчатки уже применяли наиболее прогрессивные проктологи и гинекологи, однако они были довольно грубыми — изготовленными изо овечьих кишок, а применять их в операционной, и в голову никому приставки не- приходило. «Золотые руки» Кэролайн были спасены, бесцельно же, как и карьера главного хирурга. Через малое время все медики, работавшие в операционной госпиталя Джонса Хопкинса, обезопасили близкие руки от едких дезинфицирующих средств. А тогда оказалось, что таким образом они уже и обезопасили от инфекций и пациентов. Вне того, в перчатках было удобнее потеть над чем — они лучше удерживали хирургические инструменты, нежели скользкие пальцы. «Почему я без- додумался до этого раньше?», — спрашивал себя Холстед.
В июне 1890 возраст представительница южной аристократии Кэролайн Хэмптон и (северо)американец Уильям Холстед поженились и прожили единодушно 32 года. «Вот неизвестно зачем Венера пришла на помощь Эскулапу», сказал Вотан из коллег Холстеда. Они жили в прекрасном имении, у них была одна с крупнейших коллекций георгинов в Соединенных Штатах. А паки (и паки) врача интересовала этимология.
Наверное, сие была бы почти идеальная инцидент со счастливым концом, если бы в конце жизни уникальный хирург не влюбился в поклонницу, в дочери годится за себя на 40 полет …
Маска Микулича и «украинский трасса»
А про резиновые перчатки через малое время узнал старый друг и коллега Холстеда Иван Микулич-Радецкий, в ту пору оперировавший в клинике Университета Бреслау (ныне Вроцлав, Речь Посполитая) и считавшийся светилом хирургии европейского уровня. Воедино с Холстедом они в юности стажировались у выдающегося немецко-австрийского хирурга Теодора Бильрота. Впервинку Микулич надел перчатки во година операции на Пасху 1896 годы.
Микулич-Радецкий был преинтереснейшей личностью. Родился в Черновцах, его благодетель, Андреас Микулич фон Радецкий, был городским архитектором (Черновицкая ратуша – его труд) и был польсько-литовского происхождения. Матенка была австрийкой. Ян Микулич удивительно знал несколько европейских языков, а получи вопрос о национальности всегда отвечал: «Оператор». Сейчас его называют «своим» поляки, австрийцы и немцы. Некто основатель Краковской хирургической школы, Вотан из пионеров асептики и антисептики. А кроме он дружил с Иоганнесом Брамсом.
Однако данный черновчанин известен еще и тем, будто первым ввел ношение медицинских масок закачаешься время хирургических операций. Произошло сие так. Эффективность резиновых перчаток неважный (=маловажный) вызывала сомнения, но вскоре Вотан пациент умер от послеоперационной инфекции. Начали присматривать причину… В том же университете Бреслау кафедру гигиены возглавлял мастак Карл Флюгге, который выражал революционную соответственно тем временам идею о том, что такое? инфекции, в том числе туберкулез, распространяются воздушно-капельным хорошенько. Он доказывал, что даже закачаешься время тихого разговора в воздухе распыляются мельчайшие капельки со слизистых оболочек.
Зимой 1897 возраст на стажировку к Флюгге приехал харьковский экстрасенс-гигиенист с Приднепровской Украины Павел Лащенков (Лащенко; затем, в 1899-1905 годах главный санитарный лекарь Харькова). Вместе они провели школа. Петр Лащенков прополоскал рот культурой бактерии Bacterium prodigiosum (таково называемая «чудесная бактерия»), открытой ориентировочно за 80 лет до сего. Это очень интересная бактерия, которая производит пигмент красочно красного цвета, похожий на человеческую рождение. К тому же, она еще и момент) размножается, образуя колонии в виде красных чашечка. Затем Лащенков зашел в комнату, в которой были расставлены чашки Петри с культурой «волшебной» бактерии. Когда-нибудь он молчал, ничего не происходило, однако когда он начал говорить, пренебрегать, кашлять, бактерия начала «кровить» и быстро прирастать колониями. Люди в белых халатах поняли, что происходит. При кашле и пусть даже при разговоре, через слизистые, в пятый океан выделялись невидимые глазу капельки, которые, подхваченные густо воздуха, разлетались по комнате и, попадая бери чашки Петри с бактерией, вызывали ее энергия. Таким образом Флюгге объяснил Микуличу, с чего умер этот несчастный — патогены передались с больного врача — пациенту. Оказалось, подобно как разговаривать в операционной нельзя, а если у кого-так из персонала — хирурга или его ассистентов триппер, то это вообще катастрофа…
Во тогда и решили обвязывать нос и вентиль марлевой тканью. Выход был найден. Однако, обязательным элементом экипировки персонала больниц маскарон стала не скоро. Были хотя (бы) такие врачи, которые говорили, что-нибудь «…рот хирурга никак не может быть источником инфекции. Сие смешно. Я никогда не носил и никак не носить маску». В 1919 году хирургические маски использовали вот время половины операций. Только в тридцатых годах ХХ века маски стали переносить 100% медиков. Однако даже в шестидесятых годах были покамест хирурги, которые категорически отказывались натаскивать перчатки, мотивируя это тем, чисто их пальцы якобы «теряют душещипательность».
Поэтому хирургическая маска и перчатки стали нормой малограмотный так уж и давно.
Светлана Шевцова, Кивы